История одной фотографии
Раньше мы печатали фотографии в фотоателье и хранили их в фотоальбомах. Просмотр был важным ритуалом, когда собиралась семья или приходили гости. За каждой фотографией стояла целая история: когда, как и где это снято. Что происходило, кем были люди, которые запечатлены на снимке? Конечно, не все фото были удачными.
Те фотографии нельзя было переснять и отредактировать, чтобы получше выглядеть в соцсетях. Тем не менее, их любили, а от самих фотографий исходило ламповое тепло.
Те фотографии нельзя было переснять и отредактировать, чтобы получше выглядеть в соцсетях. Тем не менее, их любили, а от самих фотографий исходило ламповое тепло.
Такие альбомы наверняка есть у каждого из нашего трайба. Мы попросили нескольких коллег показать нам свои старые фотографии и рассказать истории о них.
АЛЕКСАНДР ДОРОШЕНКО
История датирована зимой 1988 года, когда мои родители работали в торгпредстве г. Осло в Норвегии. Я прожил там четыре года, с 1985-го по 1989-й. Жили мы в специальном доме, выделенном для всех советских работников торгпредства и посольства. Их дети учились там же, все были в одном классе, у одного учителя, который учил школьников с первого по пятый класс.
Но это история не о том, как мы жили и учились, она о том, как мы проводили свободное время! Одним из моих любимых видов отдыха была рыбалка, любовь к которой привил мне отец. Единственное, что меня в этом напрягало – необходимость вставать очень рано.
Зимой мы устраивали подлёдную рыбалку с жерлицами, удочками и т. д. Ловили обычно на озёрах, реках или во фьордах. Одним прекрасным утром мы с отцом отправились на один из замёрзших фьордов, планируя ловить лосося. Всё шло как обычно, но в один момент вдоль берега в открытых водах прошёл огромный корабль, от которого пошла большая волна. Её можно было увидеть, как она шла подо льдом. Пройдя под нами, она ушла к берегу. Там лёд не выдержал нагрузки и начал ломаться. Мы же находились примерно в 100 метрах от берега…
Но это история не о том, как мы жили и учились, она о том, как мы проводили свободное время! Одним из моих любимых видов отдыха была рыбалка, любовь к которой привил мне отец. Единственное, что меня в этом напрягало – необходимость вставать очень рано.
Зимой мы устраивали подлёдную рыбалку с жерлицами, удочками и т. д. Ловили обычно на озёрах, реках или во фьордах. Одним прекрасным утром мы с отцом отправились на один из замёрзших фьордов, планируя ловить лосося. Всё шло как обычно, но в один момент вдоль берега в открытых водах прошёл огромный корабль, от которого пошла большая волна. Её можно было увидеть, как она шла подо льдом. Пройдя под нами, она ушла к берегу. Там лёд не выдержал нагрузки и начал ломаться. Мы же находились примерно в 100 метрах от берега…
Мне не было страшно, но, когда отец крикнул мне бросить всё и бежать за ним, я начал осознавать всю опасность происходящего. Лёд начал трескаться и ломаться, а мы бежали к берегу, перепрыгивая с льдины на льдину. Когда до земли оставалось совсем чуть-чуть, я не смог допрыгнуть до суши и провалился по колено в воду. В тот день нам очень повезло, так как некоторых рыбаков, уплывших на льдинах, потом искали спасатели.
Трудно представить, что ощущал мой отец в то время, когда мы бежали по льдинам, которые с каждой секундой ломались и удалялись от берега. Но хотелось бы оставить всё это в прошлом и сказать, что у нас в багажнике оставалось несколько жерлиц и удочек. Немного отойдя от шока, отец сказал, что нужно всё-таки завершить начатую рыбалку в более спокойном месте. Мы уехали на озеро, где и закончили наш рыбацкий день успешным уловом, который вы видите на фото.
Трудно представить, что ощущал мой отец в то время, когда мы бежали по льдинам, которые с каждой секундой ломались и удалялись от берега. Но хотелось бы оставить всё это в прошлом и сказать, что у нас в багажнике оставалось несколько жерлиц и удочек. Немного отойдя от шока, отец сказал, что нужно всё-таки завершить начатую рыбалку в более спокойном месте. Мы уехали на озеро, где и закончили наш рыбацкий день успешным уловом, который вы видите на фото.
Екатерина Смурова
Это май 1998 года, мне девять лет
Мне досталась роль бабушки в выпускном спектакле в третьем классе. Репетиции шли несколько месяцев, я очень ответственно готовилась, роль отскакивала от зубов. Но в итоге на сам спектакль я умудрилась забыть обмундирование бабушки: планировался халат, валенки, пуховый платок, клубок, спицы для вязания и очки в роговой оправе.
Ситуацию спасали как могли, мама мне выдала свой шейный платок, но почему-то наотрез отказалась возвращаться домой за костюмом. Зная её, скорее всего из принципа, в воспитательных целях: я её утомила сборами. Хотя, возможно, она не успела бы уже до начала спектакля вернуться.
Ситуацию спасали как могли, мама мне выдала свой шейный платок, но почему-то наотрез отказалась возвращаться домой за костюмом. Зная её, скорее всего из принципа, в воспитательных целях: я её утомила сборами. Хотя, возможно, она не успела бы уже до начала спектакля вернуться.
В итоге в спектакле мама была в бигудях и халате, папа – тоже в чём-то знаковом, типа трико и майки-алкоголички (увы, общего фото нет), а бабушка в моём лице оказалась в мини-юбке.
Мораль сей басни – с тех пор я внимательно готовлюсь к ответственным мероприятиям.
Ну или можно придумать более весёлую мораль, типа привнесения свежего взгляда и в целом осовременивания порученных проектов.
P.S. До сих пор интересно, почему никто из учителей какой-нибудь свой жакет мне не дал. В то время многие учителя одевались, скажем так, не очень трендово… Не «болели» школьные лидеры общим делом… не то, что наши.
Мораль сей басни – с тех пор я внимательно готовлюсь к ответственным мероприятиям.
Ну или можно придумать более весёлую мораль, типа привнесения свежего взгляда и в целом осовременивания порученных проектов.
P.S. До сих пор интересно, почему никто из учителей какой-нибудь свой жакет мне не дал. В то время многие учителя одевались, скажем так, не очень трендово… Не «болели» школьные лидеры общим делом… не то, что наши.
Ирина Румянцева
Всем привет, а вот и моё фото из 2000-х!
Ещё в детстве я, как и многие, мечтала «попасть в телевизор». Может, это от любви к мультику про Карлсона.
Я смотрела разные передачи, и тогда люди из телевизора казались мне просто недостижимыми. Однажды я записалась в качестве зрителя на съёмку в одну из ТВ-передач на студии в Останкино.
В какой-то момент я увидела Владимира Познера, медленно идущего по коридору и размышляющего явно о судьбах человечества. Мне не хотелось прерывать его ход мыслей и надоедать, но в то же время я понимала, что другого шанса у меня может и не быть. В общем, я решила ловить момент. Набравшись смелости, я заговорила с ним, а после даже сделала фото на память.
Ещё в детстве я, как и многие, мечтала «попасть в телевизор». Может, это от любви к мультику про Карлсона.
Я смотрела разные передачи, и тогда люди из телевизора казались мне просто недостижимыми. Однажды я записалась в качестве зрителя на съёмку в одну из ТВ-передач на студии в Останкино.
В какой-то момент я увидела Владимира Познера, медленно идущего по коридору и размышляющего явно о судьбах человечества. Мне не хотелось прерывать его ход мыслей и надоедать, но в то же время я понимала, что другого шанса у меня может и не быть. В общем, я решила ловить момент. Набравшись смелости, я заговорила с ним, а после даже сделала фото на память.
До сих пор вспоминаю ту встречу. Прошло уже много лет, а Владимир Владимирович выглядит всё так же прекрасно, играет в теннис, выбирает цветные носки и говорит на нескольких иностранных языках в совершенстве. Думаю, для него эти пять минут ничего не стоили, а для меня этот разговор – один из источников вдохновения. Для меня он – человек-эпоха, который, несмотря ни на что, ведёт активную жизнь и приносит пользу людям.
Равиль Лаишев
На фото я и мой родной брат Данияр, на дворе – июнь 2001 года, а мне 13 лет. Это был мой первый и, надеюсь, последний случай в жизни, когда я что-то ломал…
Дело было так: я родился и вырос в Средней Азии, и жили мы в частном доме. В конце мая в тех местах уже вовсю спеют клубника и черешня. Самые первые и самые красные ягоды черешни располагаются в верхней части дерева, и чтобы до них добраться, я соорудил импровизированную лестницу – конструкцию из стола и стула. Взгромоздившись на неё, я стал жадно поедать ягоды (конечно же, сначала нужно было их помыть). В какой-то момент конструкция покачнулась, и я полетел с неё вниз. Ударился рукой, заодно у меня закружилась голова.
Дома никого не было, и примерно полчаса я пролежал на земле, после чего, собравшись с силами, встал и «замёл» за собой следы.
Дома никого не было, и примерно полчаса я пролежал на земле, после чего, собравшись с силами, встал и «замёл» за собой следы.
Вечером родители пришли домой, и я до последнего пытался скрыть, что упал, пока мама не увидела опухшую кисть. Дальше всё было по классике: травмпункт, выправление, гипс, бриллианты.
Если говорить про сам момент фото, то в тот день к нам пришла тётя, которая часто носила с собой фотоаппарат-мыльницу. Ей так понравился мой апгрейд в виде замены натирающего шею бинта на бабушкин платок, что она предложила запечатлеть этот момент.
Если говорить про сам момент фото, то в тот день к нам пришла тётя, которая часто носила с собой фотоаппарат-мыльницу. Ей так понравился мой апгрейд в виде замены натирающего шею бинта на бабушкин платок, что она предложила запечатлеть этот момент.
Сергей Белов
Это 2006-й (судя по значкам с изображением обложки Meds – Placebo). На фото я один, но за кадром нас несколько. Будущие ведущие дизайнеры, фронтенды, айтишники...
Мы в студии Webway, наверное, брейнштормим очередную главную страницу для какой-нибудь довольно крупной компании того времени, которые тогда обращались за сайтами и мини-системами именно в такие небольшие компании, с которых начинал и я. Это время я вспоминаю с теплотой, и сердце бьётся как-то по-особенному.
Мы работали и дружили изо всех сил :). Создавали настоящие шедевры для любых отраслей. Будь то крупная авиакомпания с международной системой заказов билетов или колбасный завод с владельцами из 90-х. На работу мы приходили к середине дня и торчали там до полуночи, вырабатывая уникальные решения.
Мы в студии Webway, наверное, брейнштормим очередную главную страницу для какой-нибудь довольно крупной компании того времени, которые тогда обращались за сайтами и мини-системами именно в такие небольшие компании, с которых начинал и я. Это время я вспоминаю с теплотой, и сердце бьётся как-то по-особенному.
Мы работали и дружили изо всех сил :). Создавали настоящие шедевры для любых отраслей. Будь то крупная авиакомпания с международной системой заказов билетов или колбасный завод с владельцами из 90-х. На работу мы приходили к середине дня и торчали там до полуночи, вырабатывая уникальные решения.
Кроме дизайна, в моей жизни была театральная студия, музыка и музыкальные фестивали, итальянские путешествия и, конечно же, миллион друзей. Курить тогда ещё можно было почти везде. И в офисах, и в заведениях. За спиной летнее солнце, засвет.
Но и хорошо, что ничего не видно: там раскинулся бескрайний и всеми ненавистный Черкизовский рынок. Здесь я на 19-м этаже БЦ «Дельта», бывшего лабораторного корпуса для конструкторского бюро полупроводникового машиностроения в системе Министерства электронной промышленности.
Но и хорошо, что ничего не видно: там раскинулся бескрайний и всеми ненавистный Черкизовский рынок. Здесь я на 19-м этаже БЦ «Дельта», бывшего лабораторного корпуса для конструкторского бюро полупроводникового машиностроения в системе Министерства электронной промышленности.
АЛЕКСАНДР ВЕРЕНИКИН
Туризм увлёк меня ещё в школьные годы, в студенчестве занимал уже практически всё свободное время. Благодаря нему сложилась большая компания друзей, с которыми мы бороздим просторы нашей
(и не только) страны до сих пор. Эти фотографии сделаны в лыжном походе третьей категории сложности в конце февраля-начале марта 2015 года в районе горного массива Ергаки (Красноярский край). Район этот легкодоступен (через него проходит трасса Абакан – Кызыл) и хорошо освоен туристами. При этом там нет населённых пунктов, и можно окунуться в дикую сибирскую природу со всеми её красотами и суровым нравом.
В тот год было очень много снега (метра три точно навалило), тропить лыжню было тяжело практически везде, кроме самых верхов, где снег сдувают постоянные ветра.
(и не только) страны до сих пор. Эти фотографии сделаны в лыжном походе третьей категории сложности в конце февраля-начале марта 2015 года в районе горного массива Ергаки (Красноярский край). Район этот легкодоступен (через него проходит трасса Абакан – Кызыл) и хорошо освоен туристами. При этом там нет населённых пунктов, и можно окунуться в дикую сибирскую природу со всеми её красотами и суровым нравом.
В тот год было очень много снега (метра три точно навалило), тропить лыжню было тяжело практически везде, кроме самых верхов, где снег сдувают постоянные ветра.
Погода была преимущественно пасмурная, и солнце если было видно, то в виде гало.
На первой фотографии запечатлён привал группы на перевальной седловине.
По традиции положено при достижении локальной наивысшей точки маршрута (перевал или вершина) съесть на всех «перевальную» шоколадку. От дыхания заиндевел объектив, что придало кадру некоторый художественный шарм. А на втором снимке запечатлена обычная ночёвка в лыжном походе: шатровая палатка, стоящая в пихтовой тайге в узкой горной долине под стенами окружающих вершин и звёздным куполом. Видно пламя, вырывающееся из трубы складной печки, благодаря которой в палатке тепло, даже если «за бортом» –40.
На первой фотографии запечатлён привал группы на перевальной седловине.
По традиции положено при достижении локальной наивысшей точки маршрута (перевал или вершина) съесть на всех «перевальную» шоколадку. От дыхания заиндевел объектив, что придало кадру некоторый художественный шарм. А на втором снимке запечатлена обычная ночёвка в лыжном походе: шатровая палатка, стоящая в пихтовой тайге в узкой горной долине под стенами окружающих вершин и звёздным куполом. Видно пламя, вырывающееся из трубы складной печки, благодаря которой в палатке тепло, даже если «за бортом» –40.
